Влияние инфляции на различные стороны хозяйственной жизни и на различные слои населения было, разумеется, неодинаковым. Предприятия и компании дзайбацу, занятые в военном производстве, хотя и принуждались продавать свои изделия по твердым ценам, но в то же время они покупали сырье и оборудование также по твердым ценам и не только могли не увеличивать номинальную заработную плату, но и не имели права этого делать без разрешения правительства. В тех случаях, когда в результате продажи по твердым ценам промышленники не получали «нормальной» прибыли, последняя для них обеспечивалась путем государственных субсидий.
Кстати если вас интересуют разработки логотипов для вашего бренда то наверняка в ищите портфолио разработок логотипов в интернете, теперь искать не надо , можно зайти на сайт cleversolution.ru и ознакомиться с портфолио логотипов.
Мы уже не говорим о тех бесконечных возможностях уклонения от государственного контроля, продажи по спекулятивным ценам, которые всегда имели дзайбацу, державшие в своих руках весь аппарат по контролю над торговлей. Для трудящихся городов последствием инфляции было понижение их реальной заработной платы, так как снабжение по официальным пенам (по карточкам) из года в год уменьшалось и не обеспечивало необходимого минимума. Таким образом, инфляция была одним из рычагов мобилизации средств для нужд войны за счет трудящихся классов.
Как изменялось соотношение займов и налогов в государственном бюджете по официальным данным в годы войны сберегательным банкам, доверительным компаниям, компаниям по страхованию жизни и местным банкам производилась, в принудительном порядке.
Все это, однако, не означает, что между налогами и займами военного времени не было никакой разницы. В сентябре 1939 г. прогрессивный американский журнал «Амэрэй- ша» писал: «Если японское правительство решит получать нужные для войны суммы через налоги, сомнительно, смогут ли капиталисты вести дела столь удачно, как сейчас. Теоретически патриотизм без прибылей, вообще говоря, вещь, желательная, но патриотизм плюс 3,5%, конечно, более верное средство для того, чтобы обеспечить дальнейшее поступление столь значительных сумм».
Отличие займов от обычных налогов заключалось, во-первых, в том, что облигации займов хотя и не могли продаваться свободно по номиналу, но продолжали оставаться коммерческими документами — под их залог выдавались- ссуды в специальных банках, они фигурировали в активах всех банков и т. д. Правительство старалось усилить заинтересованность коммерческих банков в покупке облигаций займов тем, что платило по займам несколько более высокий процент (3,65), чем законный максимальный процент, уплачиваемый при срочных вкладах (в токийских банках — 3,3%,. в прочих —3,4—3,5%). Кроме того, Японский банк при краткосрочных кредитах под залог государственных облигаций взимал меньший процент, чем под залог других ценных бумаг. Был сокращен минимальный и увеличен максимальный срок отпуска краткосрочных кредитов под указанный вид залога. Во-вторых, если уплаченный налог представляет для плательщика безвозвратную потерю, то владельцы облигаций государственных займов не только получали проценты, но и могли надеяться, что со временем, после войны, облигации вновь станут нормальными, свободно реализуемыми коммерческими документами.
По расчетам авторов «Отчета», налоговые законы военного времени были таковы, что «если принять во внимание все освобождения, вычеты, способы оценки, льготы и скидки, то оказывается, что максимальная ставка, могущая быть примененной к любой части вложенного капитала юридического лица, составляет 30%».
Вся тяжесть налогового бремени ложилась на плечи трудящихся.
По данным, приводимым на стр. 85 цитированной выше работы Кохэна, у лиц, имевших доходы до 150 иен в месяц, т. е. у подавляющего большинства трудящихся, в виде налогов и принудительных сбережений изымалось 23—28% их доходов. Почти две трети суммы выдававшегося в конце года единовременного пособия («бонусы») рабочие и служащие были обязаны передавать «на сбережения».