Хотя формально мобилизация рабочих была в руках правительственных органов, но фактически в годы войны сохранялась система подрядчиков и посредников; последние нередко получали официальные права, становясь служащими правительственных органов трудового набора. Оформляя набор через государственные органы, посредники сдавали рабочих в кабалу тем компаниям, у которых они продолжали служить» как это делалось и до войны.
Кстати, а знали ли вы что ипотеку молодой семье в сбербанке взять гораздо проще чем кажется. Вся процедура описана на форуме банка по адресу http://www.sbforum.ru/ipoteka_dlya_molodoi_semi.html. Стоит ознакомиться и принять хорошее взвешенное решение в пользу ипотеки.
Удлинению рабочего дня и усилению интенсификации труда служили законы об уголовном наказании и снятии со снабжения лиц, не выходивших на работу, а также казарменный режим, введенный на большинстве предприятий военной промышленности для рабочих (в первую очередь для мобилизованных рабочих трудовых отрядов). Одним из элементов этого казарменного режима были высокие обязательные нормы для рабочих, до выполнения которых они не имели права покидать цеха. Интенсификация труда достигалась путем ускорения хода машин, увеличения штата надсмотрщиков, настойчивой идеологической обработки (выход на работу под знаменами, радиопропаганда) и т. п.
Преимущественное положение монополий на рынке рабочей силы обеспечивалось через систему контрольных ассоциаций и компаний, которые были непосредственно связаны с биржами труда, превращенными в 1941—1942 гг. в местные органы все японских «совета трудовой мобилизации» и «штаба по распределению труда» при министерстве здравоохранения (последнее ведало всеми вопросами труда).
В 1939 г. для рабочих 93 дефицитных профессий были введены регистрационные книжки. Поступать на новые предприятия рабочий мог лишь по предъявлении регистрационной книжки с пометкой хозяина о том, что последний не возражал против ухода рабочего. В случае самовольного ухода рабочий ,не мог быть никуда принят в течение шести месяцев. Впоследствии эта система была дополнена и изменена указами, по которым уход с предприятия, имеющего военное значение, запрещался и карался тюремным заключением.
Казарменное положение большинства мобилизованных на (военные заводы японцев, а также всех «корейцев и китайцев, насильно ввезенных -в Японию, главным образом на угольные хиахты, прикрепляло их к предприятиям дзайбацу так же, как высокие ограды и пулеметы прикрепляют заключенных к концлагерям. Монополия концернов на рынке рабочей сады обеспечивалась режимом военной каторги для рабочих.
Государственный контроль на рынке рабочей силы имел целью предотвратить увеличение номинальной заработной платы, что, в связи с быстрым ростом индекса стоимости жизни, автоматически обеспечивало понижение реальной заработной платы.
В годы войны имело место парадоксальное на первый взгляд явление—в некоторых случаях капиталисты в невоенных отраслях пытались повысить заработную плату, правительство ее ограничивало. Этот парадокс легко находит свое объяснение, если учесть дефицит рабочей силы. Увеличив заработную плату, владелец любого предприятия мог попытаться переманить к себе недостающих ему рабочих, зксплоатация которых с лихвой покрывала бы расходы на увеличение заработной платы и приносила дополнительные прибыли. Прежде всего это, разумеется, относилось к невоенным предприятиям. Но военно-промышленные компании концернов дзайбацу не могли допустить, чтобы во время войны, в условиях дефицита рабочей силы, регулятором ее распределения оставалась заработная плата. Это неизбежно привело бы к срыву обеспечения дешевой рабочей силой военных предприятий. В капиталистическом обществе, где рабочая сила представляет собой товар, общее регулирование цен на товары не могло не распространиться также и на рабочую силу.
После ряда мероприятий по частичному ограничению размеров заработной платы в некоторых отраслях 18 октября.1939 г. был принят указ о закреплении всех ставок на уровне, который существовал 18 сентября того же года. Этим указом правительство дало в руки капиталистов военной промышленности сильнейшее орудие для усиления эксплуатации рабочих. С введением указа экономическая борьба рабочего класса, всякая стачка с требованием увеличения заработной платы приобретала политический характер. Борьба рабочего (Класса, трудовые конфликты и саботаж на предприятиях сорвали реализацию этого указа. Правительство, не отменяя указ формально, фактически отказалось от его проведения в ,жизнь.
Все больше отставая от роста индекса стоимости жизни, номинальная заработная плата к началу 1941 г. увеличилась по сравнению с 1939 г. на 20%Указ от 18 октября 1939 г. был фактически отменен еще и потому, что он ограничивал для владельцев военных заводов возможности использования сдельщины ,как средства интенсификации труда.
Новый указ, принятый в 1940 г., строился на принципе установления максимальных почасовых ставок для рабочих разных категорий. Ставки варьировали в зависимости от лола, возраста, профессии, стажа, местности и значения предприятия. На основе максимальных почасовых ставок для отдельных предприятий устанавливались месячные фонды заработной платы, которые их владельцы не должны были превышать. Фактически в пределах фонда владельцы были вольны платить заработную плату так, как это было им выгодно с целью интенсификации труда.
В июле 1943 г. в эту систему было внесено существенное изменение: владельцы предприятий в пяти приоритетных отраслях (самолетостроение, судостроение, уголь, черная металлургия, производство легких металлов) получили право превышать общий фонд заработной платы с разрешения губернаторов префектур. Эта мера была вызвана тем, что реальная заработная плата во всех отраслях понизилась столь сильно, что для более быстрого развития военного производства выгодно было затормозить ее дальнейшее падение на военных заводах. Некоторое повышение номинальной заработной платы совершенно не отражалось на прибылях монополий, так как в одних случаях оно сопровождалось соответствующим повышением официальных цен, в других — отпуском специальных дополнительных субсидий.
Одной из важнейших мер по созданию каторжного режима для рабочих в годы войны было запрещение и беспощадное подавление деятельности профсоюзов. В пятилетнем плане военного министерства, принятом в 1941 г., указывалось: «Профсоюзы будут организованы только с военной точки зрения для того, чтобы рабочие внесли свой вклад в производство для фронта во время войны».
Организация профсоюзов «с военной точки зрения» была осуществлена в 1938—1939 гг. Все профессиональные организации трудящихся были запрещены и либо ликвидированы, ,либо загнаны в глубокое подполье.
В 1938 г. правительство создает «общество промышленного служения отечеству» («сангйо хококукай»), которое по своей программе и по методу работы было аналогично зубатовским организациям в царской России или гитлеровскому «трудовому фронту». Задача общества заключалась в том, чтобы не допускать стачек, добиваться безропотного подчинения рабочим всем мерам правительства и хозяев, следить за не превышением официальных норм заработной платы, шпионить и.доносить полиции об антивоенных и революционных настроениях и их носителях. Отказ от вступления в члены общества рассматривался как непатриотическое поведение, и поэтому в общество было втянуто большинство рабочих цензовой промышленности. Первичные организации общества возглавлялись (владельцами предприятий или членами правлений компаний, префектуральные организации — губернаторами, а во главе общества стояли представители правительства и монополий.. С созданием в 1940 г. фашистской «ассоциации помощи трону» общество стало ее филиалом. С 1943 г. общество принимало деятельное участие в создании «патриотических трудовых отрядов» из лиц, мобилизованных в промышленность.
К концу войны число рабочих и служащих, нанятых предпринимателями обычным путем, составляло 6164 тыс. человек. К этому числу, однако, прибавилось 4183 тыс. мобилизованных или ввезенных рабочих, из которых 1927 тыс. приходилось на «трудовые отряды учащихся», 472 тыс.— на «трудовые женские отряды», 323 тыс.— на рабочих, принудительно ввезенных из Кореи, и 34 тыс.— на рабочих, принудительно ввезенных из Китая.
Социальные условия в послевоенной Японии таковы, что, по-видимому, громадное большинство рабочих, вовлеченных в (Промышленность путем мобилизации, осталось в составе японского пролетариата и после того, как мобилизационные мероприятия были отменены. Из 12 млн. демобилизованных и репатриированных или подлежащих репатриации японцев по меньшей мере для 3 млн. нет иного выхода, кроме того, чтобы вынести на рынок свою рабочую силу. Уже в июле 1946 г. число лиц наемного труда в городах, в промышленности и на транспорте достигло 7570 тыс. человек, а во всех отраслях народного хозяйства (кроме сельского хозяйства) превысило 10 млн. человек, т. е., как отмечала «белая книга» японского правительства (от 4 июля 1947 г.), «число лиц наемного труда достигло довоенного уровня, в то время как уровень промышленного производства едва достиг 30% довоенного». В то же самое время, по официальным данным той же «белой книги», в стране насчитывалось 1,5 млн. полностью безработных и 6280 тыс. полубезработных, из которых значительная, если не большая, часть не охвачена статистикой работающих, так как предприниматели обычно утаивают перед властями Наличие временных и поденных рабочих. С завершением репатриации должно было прибавиться еще несколько сот тысяч рабочих или безработных.
Рассмотрение положения с людскими ресурсами и на рынке рабочей силы в годы войны позволяет сделать вывод о том, что в ходе войны многократно усилилось «накопление нищеты на одном полюсе», что имел место рост численности японского пролетариата, в особенности индустриального, рабочих тяжелой промышленности. Такой результат военного регулирования имеет первостепенное значение для развития социальной и классовой борьбы в послевоенной Японии.
Японская пресса, которая и в довоенные годы печатала фальсифицированные и неполные данные о положении трудящихся в Японии, в годы войны почти совсем прекратила печатание соответствующих статистических материалов, причем и в послевоенной Японии сколько-нибудь серьезные данные о труде и заработной плате, относящиеся к годам войны, р широкой прессе не были опубликованы.
В качестве примера лживости японской трудовой статистики укажем на то, что, согласно официальному индексу, заработная плата японских рабочих увеличилась со 100 в 1937 г. до 114,7 в 1943 г. В действительности, однако, по нашим подлетам, за первые три года войны (1937—1940) реальная заработная плата понизилась приблизительно на 40% а в последующие годы имело место ее дальнейшее падение.
В своей книге «Война и экономика Японии» Ш. Лиф, на основании данных о стоимости фабрично-заводской продукции, сырья, снашиваемой части основного капитала и размеров всей выплачиваемой заработной платы исчислил изменение нормы прибавочной стоимости в Японии с 1931 по 1937 г. Приведем его подсчеты, дополнив их данными за 1938 г.
Другие частичные данные о падении заработной платы в годы войны, об увеличении длительности рабочего дня и усилении интенсификации подтверждают тот факт, что японские рабочие во время войны работали на себя намного меньше, а на капиталистов намного больше, чем в довоенные годы!