Рассмотренные выше государственные мероприятия по финансированию военного производства, по военно-монополистическому контролю на рынке рабочей силы, кредита, капиталовложений и торговли составляли, наряду с политическими мерами по борьбе против рабочего класса и демократических организаций, основное содержание военного государственно-монополистического капитализма в Японии, политики, направленной к развитию и усилению военно-промышленных компаний дзайбацу. Однако эта политика не ограничивалась указанными мероприятиями. Она дополнялась прямым вмешательством наделенных государственными полномочиями карте-лей и государственных органов в структуру промышленных компаний, в вопросы кооперации различных предприятий военной промышленности.
Кстати, купить стальные двери дешево можно на сайте dvernik.su, Там только качественные двери и по практически оптовой цене. Вам нужно просто зайти на сайт и заказать понравившуюся дверь, а остальное сделают за вас специалисты компании.
Формы и методы государственно-монополистического контроля в промышленности варьировали в зависимости от значения той или иной отрасли для ведения войны, от степени концентрации производства и централизации капитала в руках концернов, от удельного веса государственного капитала. «Контрольные органы» были созданы во всех отраслях промышленности, но их значение в качестве органов «регулирования» в -разных отраслях было неодинаковым. Контрольные объединения играли крупную роль в тех отраслях промышленности, которые подлежали свертыванию или конверсии (наиболее яркий пример — текстильная промышленность), а также в тех, которые имели важное значение для войны и где, наряду с доминирующей ролью концернов, значительный удельный вес занимали средние и мелкие предприятия аутсайдеров (пример — каменноугольная промышленность).
Как и В других отраслях, в текстильной промышленности в 1942 г. были созданы контрольные ассоциации, объединившие все компании текстильного производства и союзы мелких промышленников. В связи с острым дефицитом сырья под руководством контрольных ассоциаций начался быстрый процесс свертывания и концентрации текстильного производства, была разработана и осуществлена программа создания «блоков текстильных предприятий». Каждый блок по хлопчатобумажной -промышленности должен был объединить предприятия с числом веретен не менее 1 млн. (в блоке), по диерстепрядению — не менее 150 тыс. Во главе блока ставилась одна (из крупнейших компаний, которая присоединяла к блоку тех, кого считала нужным, остальные закрывались. В первую очередь закрывались мелкие и средние предприятия, но очень скоро очередь дошла и до крупных, которые обычно переводились на другие производства. В результате осуществления трех «программ слияния текстильных предприятий» уже в середине 1943 г. были закрыты почти все мелкие и средние предприятия, а из 248 имевшихся в стране крупных предприятий хлопчатобумажной и бумаготкацкой промышленности в строю оставалось лишь 30%, остальные закрылись.
С 1942 г. началось массовое уничтожение железных верезг и ткацких станков, которые превращались в лом для сталелитейной промышленности. В текстильной промышленности было произведено опустошение, результаты которого будут тяжело отражаться на экономическом положении Японии в течение многих лет. Из 13 782 тыс. веретен к концу войны осталось 2713 тыс., из 338 500 тыс. ткацких станков — 9 тыс.— остальные были уничтожены и превращены в лом. Такое массовое разрушение материальных ценностей на своей собственной, не занятой врагом территории является беспрецедентным в истории войн.
Уничтожение текстильного оборудования не приносило убытков крупным компаниям, так как они получали полную компенсацию часто даже без вычета стоимости амортизации, хотя значительная часть уничтоженного оборудования износилась и его действительная цена не превышала цены лома. Дольше того, уничтожение текстильного оборудования соответствовало интересам крупных компаний: в условиях острого дефицита текстильного сырья и необходимости сократить производство текстиля оборудование было обречено на замораживание, что неизбежно должно было приносить текстильным компаниям большие убытки.
Не терпя убытков в связи с закрытием текстильных предприятий и уничтожением оборудования, крупные межконцерновые компании с успехом перестраивались на производство военных изделий. Всемирно известные до войны японские текстильные компании к концу войны превратились в крупные химические (главным образом на основе предприятий искусственного волокна), машиностроительные и даже металлургические комбинаты. Приведем несколько примеров:
Из 59 фабрик крупнейшего в стране шелкопромышленного концерна Катакура, связанного с концернами Мицубиси и Мицуи, 23 фабрики перешли в новый шелкопромышленный трест (прежние акционеры получили акции нового треста на сумму 15 млн. иен), а остальные предприятия — на производство частей самолетов, разных видов оружия, машин, радиоаппара-туры и химических продуктов.
Из 11 компаний «ассоциации прядильщиков района Тюбу» (774 тыс. веретен) все, за исключением крупнейшей из них «Коа босэки» (222 тыс. веретен), были присоединены к военно-промышленным компаниям концернов (например, «Кондо босэки» — к «Сумитомо-металлургической», «Васэдзу босэки»— к «Накадзима-самолетной» и т. д.).
Приведенные примеры являются типичными, и мы не будем затруднять читателя перечислением аналогичных данных по многим десяткам других крупных текстильных компаний.
В результате указанных «регулирующих» мероприятий в текстильной промышленности среди владельцев сохранившегося текстильного оборудования удельный вес монополий еще больше увеличился. Достаточно сказать, что из 2713 тыс. сохранившихся к концу войны веретен 2460 тыс., или свыше 90%, принадлежит только девяти хлопчатобумажным компаниям К
Но эти мероприятия нанесли громадный ущерб народному хозяйству Японии: дефицит текстильного оборудования, образовавшийся в результате его массового уничтожения в годы войны,— один из важных факторов, препятствующих восстановлению японской мирной экономики под властью американских оккупантов.
Положение в химической промышленности в годы войны было во многих отношениях аналогично положению в текстильной промышленности. В Японии, как и во всем мире, современная химическая промышленность была сравнительно молодой отраслью. Ее быстрое развитие началось в 1930-х годах, т. е. тогда, когда Япония уже захватила Маньчжурию и готовилась к дальнейшим захватам.
Успехи Японии в развитии химической промышленности были очень велики. К 1937 г. Япония заняла первое место в мире по производству сульфат-аммония; в производстве серной кислоты Японии перегнала Германию и заняла второе после США место среди капиталистических стран. В произ-водстве азотистых соединений Япония перегнала Францию и
Англию и уступала лишь Германии и США. Производство пряжи искусственного шелка увеличилось с 20 тыс. т в 1931 г. до 252 тыс. т в 1937 г. Производство -стапельного волокна увеличилось с 0 в 1933 г. до 149 тыс. т в 1938 г. На основе успехов химической промышленности почти удвоилось с 1931 до 1937 г. производство бумаги.
Главная причина быстрого роста химической промышленности заключалась в том, что она имела военное значение: ее предприятия в любое время и без больших усилий могли быть переключены на производство взрывчатых и отравляющих веществ. Ввиду этого химическая промышленность в начале 30-х годов пользовалась особым покровительством армии и правительства, взявших курс на активную поддержку тех предпринимателей, которые накопили известный технический и производственный опыт в новых отраслях промышленности. Результатом этой поддержки был быстрый рост «новых концернов» типа трестов-комбинатов и горизонтальная трестификации новых отраслей химической промышленности. Перед войной все производство сульфат-аммония было сосредоточено на 15 заводах И компаний, причем около 75% производства находилось на шести заводах шести компаний.